Надоело скулить, распускать сопли, пока никто не видит; захлёбываться слюной, бить кулаками об стену, разыгрывать мини-сценки с самим собой, а потом бить себя пяткой в грудь и делать героическое выражение лица, как будто собираюсь выступить против вселенского зла в одиночку и непременно погибнуть, потому что так задумано сценарием. Я тупею с каждым днём; мало того, что не взрослею, так стал частенько скатываться в младенчество; каждый день живу, словно только сегодня родился, причём на один день родился; в зеркале по утрам вижу чудовище, чудовище подозрительно щурится и повторяет все мои движения. При этом на работе или на улице каким-то немыслимым образом удаётся держаться, оставаться приветливым, улыбаться и шутить, несмотря на некоторых хмурых "кадров", которые каждый день ходят с рожей, будто всю ночь отмечали праздник имени первого салюта. Я многое забываю, всё реже вспоминаю то, что раньше казалось безумно важным. А это на самом деле что-то очень важное. В поступках и действиях всё больше какой-то синтетичности, неподдельной кукольности, как если бы так и надо, как если бы куклой и был. Мои проблемы действительно не интересуют небо, никогда не интересовали и не будут интересовать, как не интересуют они и знакомых, которые больше любят поведать о проблемах своих. Но я ни к кому не лезу, кляп в рот и не вякать, чаще слушать других, глядишь, им полегче станет. Вякать можно здесь, вякать можно дома на стенку или в телефон, отвечая коротким гудкам. Несмотря ни на что, кое-кто умудрился назвать меня "подарком" в хорошем смысле слова, но это настолько неестественно, что режет уши и вообще, если такой подарок подарили бы кому-нибудь на день рождение, пусть считает праздник испорченным. Всё что я хочу сказать... надо работать над собой, быть собой. Просто жизненно необходимо. Конечно, я это всегда я, но какой-то в последнее время... сам не свой. И это нестерпимо.

Утро, постель, Он и Она.
Она: слушай... давай поженимся?
Он: да кому мы нужны...

Я больше не сержусь на брата, остыл довольно быстро. Скоро он уедет, мне будет очень нехватать его здесь, в Питере. А то, что за прошедший месяц несколько раз на вилы кинул, так это не специально, я уверен. Благими намерениями дорога известно куда выложена, но мы одна кровь, что бы ни случилось.

Давно не виделся с подругой. Почему-то мне кажется, что общение наше уже пережило кульминацию, а сейчас что-то вроде эпилога. Признаться, я понятия не имею, какие по этому поводу мысли у неё. Просто мне стало сложнее находить с ней общий язык, а наше молчание, служившее когда-то своеобразным средством общения, стало вызывать банальную скуку и я ничего не могу с этим поделать.

В декабре новая линия питерского метрополитена примет своих первых пассажиров.
Живу в Невском районе, работаю во Фрунзенском, частенько заезжаю в Калининский - всё как и год назад, словно отражение в мутной воде. Но если присмотреться внимательней, можно увидеть бесчисленное множество отличий. И станет ясным, что это две разные картины, только написаны одним и тем же художником.

Остался последний пакетик с обезбаливающим. Оно снимает боль в спине настолько хорошо, что забываешь о ней напрочь и можешь продолжать прыгать, бегать, плясать, ходить на руках. На завтра хватит, в выходные я просто как следует отдохну и, думаю, больше не нужно будет тащиться в аптеку за новой дозой.

Сегодня к дому напротив подъехала скорая. Через несколько минут из подъезда вынесли носилки с телом, вперёд ногами задвинули в машину, захлопнули двери и неспеша выехали через ту же арку, откуда появились. Во дворе тем временем весело играли дети, заходящее солнце грело усталые крыши, а я думал о том, что где-то здесь, неподалёку, проходит граница между жизнью и смертью. И что граница эта куда чётче и понятней, чем те границы, которые делят нашу планету на государства. Ведь стоит подняться высоко в небо, как тут же увидишь, что никаких границ на Земле нет вовсе. Это люди придумали. А вот граница между жизнью и смертью хорошо просматривается даже через окно типовой многоэтажки. Для меня эта граница никогда не олицетворяла собой конец. Скорее... нечто вроде пересадочного узла. Знаете, как в метро... с одной линии на другую.

Она переплюнула всех, кто был до неё. Сделала это легко и без особых усилий. Она единственная, кто оставался рядом, когда близкие, занятые своими делами, напрочь забывали о моём существовании. И это нормально, так и должно быть. Мне не нужно никаких жертв. Мне от людей редко что-то нужно.
Теперь она говорит, что не совсем здорова. Что ж, в этом мы с ней похожи.

До сих пор чувство, что я там кого-то оставил...

Пришла моя очередь. Хотя спасатель из меня - херовей не придумаешь. И пусть. Боюсь только, что на расстоянии помощь моя может оказаться бесполезной.

Короче, значит, выросла в лесу трава. Выше самых деревьев. Вот такая трава. И когда всякие Юрки узнали про это... как они обрадовались! А вокруг уже всё такое сказочное, слегка непонятное, лучик солнечный поёт как соловей. Такие вот растаманские сказочки.

Раз пошло такое, будем мочить трэшняк без предела, ведь скоооро зимаааа! Сегодня. Может, это только сегодня, но я опять на взлёте. Так что...

Вижу, меня совсем прёт. Гни свою линиююю. Но мне в этом мире ещё есть, что ловить.

Песню запееевай!

Как кайфово, что я
Никуда не спешу
Пишу себе пишу
Что без разницы мне:
Что полночь, что полдень
Что я свободен!

Диктатура не пройдёт!
Снова лето встааанет у дверей! Всё естественно произойдёт
Скорей!!!

Будет много любви и бухла и старых друзей
Этим летом!
Приключения стрёмные наши закончатся все
Хэппи эндом!

Диктатура не пройдёт!
Тра-ля-ля-ля-ляяяяя!


Всё, пора сваливать, а то совсем распирает.

Газета "metro" и малюсенькое окошко мобильника 320 на 240 пикселей. Каждый день. День ото дня. Потная сардиноподобность людей, текущих по четырём линиям подземки. Социум в миниатюре, как море в ракушке. Кого только не увидишь. И не все куда-то спешат, нет, далеко не все. А слово "большинство" становится одним из мною нелюбимейших. Но кто-то, как и я, никуда не спешит. Широко раскрыв глаза и озираясь по сторонам, ходит по кругу с глуповатым видом, будто оказался здесь впервые. На деле же, далеко не впервые. Мобильник теперь и фотоаппарат, и интернет-браузер, и mp3-плеер, и игровая приставка, про часы с будильником уже молчу. Меняешь карты памяти, набитые музыкой, как когда-то касеты в стареньком AIWA, как, спустя время, CD-пластинки в древнем Sony Walkman... и слушаешь, слушаешь, слушаешь. Всего одиннадцать чисел и радиоволны унесут мой голос в любую точку мира, предварительно исказив его практически до неузнаваемости. Всего одиннадцать... Цифры, как шифры. Реклама магазина электроники "ЦиFры". Реклама повсюду. Распродажи, одежда для беременных, скидки на обувь в "Спортмастере", Ralf Ringer землю заставляет крутиться, всё будет Coca-Cola, широкая витрина Springfild, кофе с пироженкой в "Шоколаднице" за 59 рублей... Реклама... я скоро сам превращусь в ходячую рекламу. В рекламу бессмысленных действий, рекламу неправильного образа жизни, непонятных запахов, пропитавших всю одежду из-за работы...
Экскурсии по рекам и каналам города, горящие путёвки, туры в Египет, Турцию, на Кипр, в Латвию, покупайте компьютеры на базе двухъядерного профессора с HD-видеокартой в "РИКе" за 9999, фотоаппараты cannon, nikon, sony cyber-shot от 2500 до 12000, карта на 1000 рублей в подарок при покупке на сумму от... сверхтонкий ноутбук от Apple за 60 000, телевизоры высокого разрешения, при покупке Playstation3 у нас, две игры получаешь бесплатно, привлекательных без комплексов молодых людей приглашаем на работу, звоните. Новый район: Ладожский парк - ваша зелёная улица.
Меня сейчас разорвёт...

7раса помогает собраться, вливая вопль в уши: "Помни имя своёёё!!!" или напевая устало: "Выход один, вверх, на свет..."
Чуждые страсти
Мясных машин
Мрачный тупик
Одной из планет...

Но нет. Я ещё не устал. Фиг вам, называется, как говорил Шарик.
Поехали дальше? Балтика9: настоящее требует времени, балтика3: там, где Россия, пейте охлажденным, не прислоняться, по эскалатору не бежать, за белую черту не заходить, курить запрещается, эта мелочь защитит обоих, безопасный секс, на консервах пишут "без консервантов", если я буду отрицательным - жизнь будет продолжаться; если я буду положительным... жизнь тоже будет продолжаться. Серп и молот: хочешь жни, хочешь КУЙ. "Я растворяюсь в стёклах витрин, жизнь в стёклах витрин",
- доносится из наушников голос Цоя. "Я знаю, что здесь пройдёт моя жизнь, жизнь в стёклах витрин", - тихонечко подпеваю я. И продолжаю идти вперёд, оставаясь на месте.

На мгновение мне показалось, что так пусто вокруг, словно удалось заглянуть в далёкое будущее. Это очень странное ощущение. Я набираю 15-значный шифр и звоню домой. Длинные гудки. Отчётливо представляю, как где-то там, в центре Витебска, в одной из бетонных коробок люлюкает телефонный аппарат. "Лю-лю-лю-лю-лю". Пауза. "Лю-лю-лю-лю-лю". Пауза. Почему никто не берёт трубку? Интересно, чем занят мой пёс? Дрыхнет, как обычно или, как обычно, ест? Знает ли, что это я звоню, а не просто так телефон звенит? А где ма? Нет ответа...
Вспомнился мой стол... Вечный бардак, чашку с недопитой жидкостью на столе, которую постоянно забываю помыть; подарок, по сей день пылящийся на полке, которому вряд ли суждено найти хозяина или хозяйку; странного содержания книги, что расскажут вам многое о человеке их читающем; глюченный ящик, безнадежно устаревающий в этой непрекращающейся гонке технологий... Мой маленький мирок. Привычные вещи, в окружении которых я жил. Всё оставлено на неопределенный период.
Бросив попытки дозвониться, я вспомнил своё удивление, когда, вернувшись однажды домой после долгого отсутствия, увидел белую ткань, покрывавшую мой стол и компьютер. Мама сказала, это от пыли. Но мне показалось тогда, что пришёл я в дом пропавшего без вести. И как-то легонечко кольнуло в сердце...

Только бы... имя своё... не забыть.

Объявление в газету крупным шрифтом: потерялся парень, 21 год, волосы светлые, глаза серо-зелёные, рост выше среднего. Нашедшего просьба не беспокоиться. Такие орлы... нафиг никому не нужны.

От болезни моей нету средства
В голове жёсткость мысли,
А в груди слабость сердца.

Разрываться на части не сложно
И даже не больно, возможно
Мне не нужен порядок
Пусть несёт в вечный хаос
Жизнь моя без оглядок.
Там, где нет приключений
Есть скука...
Быть всегда в одном месте
Для меня это мука.

Но пока я есть здесь,
В этом городе
Тридцать цельсия жгут
Что тут думать о холоде.

Сезон трэша и угара закрыт.
Песенка спета.
Я не знаю, чем ещё себя занять... На дворе середина лета.

Минус одна. Минус вторая. А вот свобода - это плюс.

-----------

Кому-то завтра уезжать на море. Кого-то ждут свои. Мы разъехались по своим норам. У меня внутри образовалась гнетущая пустота. Но было так весело. Что дальше... я не знаю. Работа, работа, работа, зарплата, усмешка, висельница. "Не унывать! Выше нос!", - повторяешь себе. Иногда помогает. Я ещё не разучился улыбаться, радоваться мелочам и смеяться из-за какой-нибудь ерунды. Интернет такой неинтересный... Он мёртв. Но чего-то не хватает в реальности. Мне чего-то не хватает...

Вчерашний взрыв пропано-бутановой смеси, который мы устроили на полуострове, чуть не накрыл меня осколками. Отпрыгнув в траву, я зажмурил глаза, пронзённый мыслью о собственной беспечности. А вокруг огонь. Много огня. Он быстро распространялся по округе. А мы вылезли из укрытия и стояли как вкопанные с открытыми ртами. Кто ж знал, что рванёт так сильно. Зато потом бегали как угарелые. Еле потушили. Собственно... вот так мы зажигаем.
Это был наш маленький салют. Ведь лето ещё не кончилось, а мы уже не можем быть вместе.

Бег на месте. Никуда не перемещаешься, а для здоровья полезно. Только время не думает сбавлять обороты: стоишь ты на месте, бежишь на месте или мчишься в какие-то там только тебе понятные дали. Для него абсолютно без разницы. Вот в метро понятней: после Большевиков идёт Ладожская, после Ладожской - Новочеркасская, потом Площадь Александра Невского, Лиговский, Достоевская, переходишь на Владимирскую, проезжаешь Пушкинскую с Технологическим институтом, на Балтийской вылезаешь на поверхность. И тащишься на работу... Всё просто, почти всё известно заранее: в какой вагон садиться, чтобы поближе к выходу, в какое время народу меньше обычного. Тут много мелочей. Потом начинаешь замечать, что по утрам садишься в одно и то же время в один и тот же вагон и... видишь знакомые лица, которые делают в точности тоже самое. "Узнаёт ли меня хоть кто-нибудь?", - думаю иногда. А на следующий день сажусь в другой вагон и время выбираю другое. Потому что хочется больше разнообразия даже в такой обыденной штуке, как поездка на работу. "Многие ли размышляют о подобной ерунде?", - снова задаю себе вопрос. И ловлю себя на мысли, что мне в общем-то всё равно.

Можно попытаться сравнить жизненный путь с поездкой в метро из пункта А в пункт Б. Глупо, наверно, ну и пусть. Так вот, моё метро-утопия будет сильно отличаться от обычного метро. Там я вообще ничего не знаю. Ни то, в какой вагон лучше сесть, ни то, на какой станции меня с нетерпением ждут. Карты нет и не было, диктора нет тоже, поэтому следующую остановку никто не объявляет. Ты узнаешь её только по прибытию на платформу. Хочешь - выходи, а не хочешь, рискни ехать сквозь темноту дальше. Бывает, выйдешь из электрички, побродишь по платформе, заглядывая в глаза окружающих. Хочется наверх, к свету, а у всех эскалаторов красная табличка с надписью "вход закрыт". Временами становится совсем стрёмно. Кто-нибудь нет-нет, да на рельсы сиганёт. Прямо под проходящий поезд. А ты уже решил, что не спрыгнешь. Понимаешь, что не то, понимаешь, что зря тратишь время на этой платформе. Садишься в вагон и едешь дальше, развлекаясь с попутчиками и попутчицами до очередной развилки, где дороги у большинства расходятся. Продолжаешь искать свою станцию. Веришь, что найдёшь.

Ладно... Я поехал. Двери закрываются, осторожно. Пожалуйста, не задерживайте отправление поезда.