Я поглощаю шоколадный корабль. Он с метр длиной, множество мельчайших деталей - удивительно сложная работа кондитеров. Кондитеров? Здесь нет кондитеров. Лишь моё воображение.
Один я не съем. Стоило ли об этом думать...
- Тебе помочь? - спрашивает она. Готов поклясться, ещё секунду назад её тут даже в помине не было. Но я не удивлён.
- А-а... ты. Привет. Как насчёт мачты?
- Не откажусь.
- Держи, - я отламываю кусок центральной мачты и вместе с шоколадными парусами передаю ей.
- Как вкусно! Скажи, тебе не жаль это есть? Такая превосходная работа!
- Даже мы не вечны, стоит ли беспокоиться о кораблике из шоколада?
- О кораблике явно не стоит, ты прав, - с улыбкой отвечает она, - но мы...
- Что мы?
- Мне пора.
- Эй, ну-ка постой!
Раз! - и нету. Оставшись один, я кинул остатки шоколадного корабля в сторону. Он разлетелся на осколки, подобно хрустальной вазе, которую я случайно разбил в детстве. Это была любимая мамина ваза. Сев на пол, я прислонился к стене и ощутил всеми клетками организма застоявшуюся в воздухе вечность. Всё стало таять. На сцене меняют декорации. Вечность... Какая же тут вечность, сплошной тлен.

***

Как будто все города мира слились воедино. На самом деле не все - только те, которые полны событий из моей жизни. Вот родные места, поворачиваешь за угол и перед тобой центральная улица Витебска, а в соседнем переулке начинается Питер. Но мне нужно ехать совсем в другое место. Хочу встретиться с ней. Это будут самые счастливые минуты моей жизни, думаю я и пересекаю границу по воздуху. Зачем самолёт, когда есть невидимые крылья. На земле свои правила и законы. Они не такие, как там, наверху, совершенно не такие. На земле мне говорят, что нет визы и депортируют назад. Назад в глубины собственного подсознания. И вдруг я вижу пейзаж, поразительно напоминающий Карелию.

***

- Пойдем, поныряем вон с того обрыва? - спрашивает друг.
- Пойдём, - неуверенно отзываюсь я, - делать-то всё равно нечего.
- Только на этот раз я буду первым! - заявляет он.
- Как скажешь, герой! - говорю я и чувствую, как резко поднялось настроение. На душе становится легче.
Друг разбегается, прыгает с обрыва вниз головой и долго не появляется на поверхности. Потом всплывает обездвиженное тело. Я сразу прыгаю в воду и вытаскиваю его на берег. Я растерян. Не знаю, что делать. Появляется страх. Вокруг нет ничего и никого. Только высокие утёсы, девственный лес и море воды. Некого позвать на помощь. Тут я замечаю, что на макушке у него зияет рана, из которой тёмно-красным ручейком стекает на камни кровь. Всё кончено. Больше я не могу сдерживаться от слёз. Как глупо... почему всё так глупо... В следующий раз я прыгну первый. Обещаю, слышишь?! В следующий раз буду первым... в следующий раз...
Череда снов резко прерывается каким-то толчком. Я вздрагиваю и жадно глотаю воздух. Осматриваюсь по сторонам, но рядом никого нет. Даже собаки.

***

- Давай переплывём с этого острова на тот, а потом обратно? Вещи оставим здесь, - слышится далёкий голос воспоминаний.
- Давай... Тебе не кажется, что далековато?
- Есть немного. Но давай попробуем!
- Хорошо. Давай попробуем.
Казалось, мы плыли целый час, а остров по-прежнему оставался далёким, словно отдалялся от нас с той же скоростью, с которой мы к нему плыли. Я уже не чувствовал рук и ног. Стало понятно, что будем поворачивать обратно. Мы просто не рассчитали свои силы. Мы просто мальчишки, желающие проверить себя. Молча переглянувшись, мы развернулись в обратном направлении, но остров, с которого начинался путь, оказался таким же далёким, как и тот, на который мы плыли. И тут я почувствовал недоброе. Сил практически не оставалось. Мы не разговаривали. Молча перебирая в воде руками и ногами, я поймал себя на том, что жить хочется, как никогда. Инстинкты... Страха нет. Вообще никакого страха. По мере продвижения недоброе предчувствие сменилось уверенностью в удачном возвращении. Оказавшись на ровном каменном берегу, отдающим теплом, накопленным за день, я прополз чуть выше, чтобы не доставали волны. Друг нашёл силы вернуться в палатку, а я остался на съедение северному солнцу. Сон пришёл практическим мгновенно.

***

Несколько фигур в тёмных одеяниях обступили меня. Лиц не рассмотреть. Я услышал тихий шёпот. Он доносился с одной стороны, потом с другой. Было похоже, будто они о чём-то спорят.
- Не бойся, - сказал кто-то из них, - нас можно не бояться.
- Остерегайся навязывающих страх силой, - послышался другой голос.
- Навязывающих страх? - попугаем повторил я.
- Они из той категории, что не могут существовать в реальном мире, а живут только в наших снах, грезах, мечтах и мыслях. Остерегайся. Особенно ты. Если добровольно появляешься там, где не следует, то и помощи потом не жди. Запомни это.

***

Проснулся от холода. Я пролежал на берегу около пяти часов. На остров успели спуститься сумерки, сменив детализацию окружения до минимума.

(…) Небо! Какое необъятное и глубокое! Огромное и чужое, оно давило, окружало, охватывало со всех сторон. Раньше мне казалось, что у нас под ногами прочный монолит, который всегда был и всегда будет. Вернее, я никогда об этом не задумывался. А на самом деле Земля – просто-напросто каменная глыба, плавающая в каком-то закоулке космоса, мимолетное видение в масштабах Вселенной. Случится что-нибудь с космической энергией, мгновенная световая вспышка – и завтра от этой штуки вместе со всеми нами и следа не останется. При взгляде на это усыпанное звездами небо захватывало дух, и я никак не мог прийти в себя от собственной ничтожности и зыбкости существования(…)

Надо возвращаться. Надо уметь возвращаться... вовремя.
Поэтому... скоро вернусь.

***

Положив тёплое пиво в морозильник, я открыл ноутбук и решил пересмотреть финал прошлого чемпионата мира по хоккею. Наши победили канадцев со счётом 5:4, игра была великолепной. А вчера была убедительная победа над французами, но разве эти изнеженные пидоры могут на равных соперничать с Россией? Отложив ноутбук в сторону, я перебрался на диван и тут же заснул. Пиво в морозильной камере к утру превратилось в лёд. Чёрт с ним, - думал я, обжаривая утром яичницу с колбасой.
Превосходная погода...
Надо бы съездить на вокзал и купить билет.
Не хочу здесь задерживаться.
Я больше не чувствую вины.
Не хочу больше находиться здесь.