Уезжая из Витебска на позапрошлых выходных, я умудрился опоздать на свой поезд. Первый раз в жизни опоздал на поезд. Раньше постоянно опаздывал во сне. Во сне я почти всегда куда-то опаздываю. Порой в душу закрадывается ощущение, что и в жизни я постоянно куда-то опаздываю. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту. Если бы это ощущение никогда меня не покидало - я бы, скорее всего, сошёл с ума окончательно.

***

Я не спал почти всю ночь, весь день торчал на работе, весь вечер играл в "Шизариум".
Забавная игра, если не относиться к ней слишком серьёзно...

На улицу выхожу редко. Работа, потом бетонная клетка. Сил нет, а я давлю себя, как заканчивающийся тюбик из под зубной пасты. Суббота с воскресеньем слились в сплошной монолит ни к чему не приводящих мыслей и действий. От гнетущего молчания иногда начинаю говорить сам с собой. Шизариум здесь, шизариум там. Очень тянет куда-нибудь уехать. Хотя бы даже обратно в Витебск. Моя миссия здесь завершена, а новой никто не даёт. Сам я пока ничего не могу придумать и всё больше пустею от бездействия и от общения с бестолковыми людьми. Пообщаться с толковыми удаётся редко. Наверно, толковые люди считают меня таким же бестолковым, как и те, кого я сам называю бестолковыми.

Подождать до весны. И можно собирать вещи. Чистый лист, слепящий глаза своей белизной. Кто знает, может, на этот раз я нарисую картину куда удачнее, чем предыдущая.

***

Говорить я стал мало.

Тайны делают людей молчаливыми. А вот ложь развязывает язык...

Но делать что-либо полезное для себя, или же для других, я тоже практически перестал. Словно вода, которая никуда не движется.

Если река остановит свой бег, то речная гладь замрёт.
На поверхности не будет ни малейшей ряби, и она станет необычайно прекрасна.
Однако стоячая вода подвержена гниению.
Лишь печаль будет рождена этим.
Мы думаем, что создаём что-то прекрасное.
Однако лишь создаём предпосылки для всеобщего уныния.

Замедлив свой бег до предела, я понял, что не хочу его останавливать.