Деньги заканчиваются, осталось всего ничего. В ближайшее время придётся задуматься о заработке. Что-нибудь придумается. А пока можно жить днём сегодняшним. Какое-то время я думал, что именно так жить и надо. Ведь на самом деле, что у нас есть, кроме сегодня. Но раньше мне казалось, что кроме сегодня у меня ещё есть будущее. Светлое, полное событий и радостных моментов. Я и теперь много думаю и мне много чего кажется. Но я ничего не знаю и очень мало в чём уверен.

Уже несколько раз подряд снилось, что я возвращаюсь домой. Туда, где родился. Словно там ждёт меня кто-то, а может, сами края пытаются намекнуть через сон, что там моё место. В реальности же понимаю, что никто меня там не ждёт. Во сне я еду на машине по узкой прямой дороге. А в конце этой дороги высится длинный высокий забор. Стоят какие-то военные. Они проверяют мои документы, после чего открывают железные ворота - проезжайте. Я медленно еду по посёлку своего детства. Чистое небо: ни единого облачка, солнцу ещё далеко до заката, однако уже не полдень. По обеим сторонам от безлюдной улицы зеленеет трава. Это лето. В моих снах там почти всегда лето. Я поворачиваю направо, потом налево. И вот уже мой дом и моя парадная. Остаётся подняться на второй этаж и войти в квартиру. Дверь не заперта и даже чуть приоткрыта. На лестничной площадке не заперта только одна дверь и ведёт она в мою квартиру. Я вхожу в прихожую, разуваюсь и прохожу в комнату. Сначала в одну, затем в другую. Никого нет. Всё стерильно чисто, будто бы каждый день кто-то убирает. Обстановка не изменилась с тех времён, как я был в этой квартире последний раз. Ничего не тронуто. Даже треснувшее стекло никто не удосужился поменять. Тихо. Очень тихо. Я подхожу к окну и всматриваюсь в тёмные окна дома напротив, потом неотрывно смотрю на улицу. Никого нет. И ни одного звука, кроме далёкого пения птиц. Это производит странное впечатление. Картина вовсе не кажется безжизненной, но, в то же время, на ней никак не обозначено присутствие человека. Я снова разглядываю окна дома напротив и пытаюсь понять: есть кто-нибудь там, за ними, или все люди действительно покинули это место. Раньше улица была наполнена жизнью, множеством различных звуков. Мне чудятся скрипы детских колясок, далёкий лай собак и детские крики. Но это только память. Сейчас ничего не слышно, кроме времени. Этот едвауловимый шум можно услышать только если отключить всё остальное. Это течение времени. Значит, время не остановилось здесь полностью. Наверно, просто все куда-то уехали, как и я десять лет назад. Но теперь мне не хочется никуда уезжать. Я хочу остаться здесь, остаться, может быть, навсегда. Это моё место. На лице появляется улыбка. Окружающие предметы, дом напротив, улица - всё начинает терять краски, бледнеть и очертания окружающего пространства, казавшиеся мне такими реальными, тают, подобно сигаретному дыму, уходя бесследно. Я хочу остаться, так не хочется уходить. Сон исчезает. Я просыпаюсь. Пытаюсь снова заснуть - бесполезно. Меня опять отбросило на десять тысяч километров на запад. Я снова в городе, пусть не таком шумном, как Петербург, но от этого не менее чужом, бесчувственном и пропахшем бензином.

Борт 42330 давно сгорел. Я видел, как он полыхает, выбрасывая в атмосферу чёрные клубы дыма, видел, как плавится обшивка из дюрали, видел, как после собирали обломки и увозили на грузовиках. Борт 42330 - самолёт моего детства, казавшийся таким огромным. Когда-то он мог доставить вас куда угодно. Борт 42330 своё отлетал, он хорошо послужил людям.
А самолёты теперь такие длинные, толстые и летают тысячи километров без дозаправки.
Когда-нибудь и я смогу полететь домой.